Как сломать себе жизнь
Ника была самой красивой и «заводной» девушкой на нашем курсе. Неудивительно, что вокруг нее всегда крутились ухажеры, но она не разменивалась на сиюминутные романчики, а ждала настоящей любви, в существование которой свято верила.
И та не заставила себя долго ждать. Любовь явилась к ней в образе молодого начальника отдела по имени Алексей, во всех отношениях соответствующего нашей Нике: из хорошей семьи, образован, разносторонне развит, с прекрасным чувством юмора, внешне приятен.
Одним словом, все мы искренне радовались за Нику. Даже когда она постепенно перестала общаться с бывшими друзьями, они отнеслись с пониманием к ее объяснению – мол, Алексей считает, что статус замужней дамы накладывает на любую женщину определенные обязательства. Что ж, в «каждой избушке свои игрушки», да и замужняя Ника – это уже не Ника-холостячка.
Прошло десять лет. О Нике мы вспоминали все реже и реже, так как она жила почти затворницей, а на телефонные звонки всегда отвечала односложно: «Спасибо. Все нормально». Зато о ее муже – Алексее Николаевиче – новостей было, хоть отбавляй: он стал владельцем завода, на котором когда-то трудился начальником отдела, построил популярный ночной клуб, заложил элитный коттеджный поселок за городом.
Поэтому когда на очередной встрече выпускников нашего Университета неожиданно появилась Ника — небрежно подкрашенная, сильно осунувшаяся и с тоскливым выражением на лице — все были удивлены. Но еще больше мы удивились, узнав, что пять лет назад она бросила любимую работу, перестала заниматься живописью (ее увлечение с детства), да и судя по ее внешнему виду – почти перестала следить за собою.
Отсидев чуть больше половины мероприятия, она засобиралась домой. Нам было с нею по пути, и мы вышли вместе. Ника словно только того и ждала, чтобы остаться с кем-нибудь наедине и выплеснуть все, что так долго копилось у нее в душе.
С жиру не бесись!
— Это началось вскоре после свадьбы, — начала безо всяких предисловий моя бывшая однокурсница, — я тонула в своей любви и не сразу заметила, что Леша в отношениях оказался не таким, как я его себе представляла по нашим встречам. Вернее, замечая у него какие-то неожиданные для меня черточки характера, я тут же легко находила им объяснение и особо на них не зацикливалась.
Грубоват? Так настоящий мужчина и должен быть грубоватым, поцелуйчики-объятия — это для желторотых юнцов.
Молчалив? Так это женщины тараторят с утра до вечера, а мужчина рот открывает только «по делу».
Легко раздражается и может обидеть ни за что? Так у него работа очень нервная и напряженная.
Требует отчета по каждой покупке? Так ведь не секрет, что «деньги счет любят».
Правда, меня несколько «напрягало» то, что он очень скоро начал придираться к моему гардеробу из-за «нерационального подхода к покупке вещей». Более того, однажды Леша даже выдвинул мне претензию в том, что его сестра одни колготки может полгода носить, а я раз в два месяца новые покупаю.
Из-за этих злосчастных колготок мы впервые с ним и поссорились. Причем, поссорились в присутствии моей мамы, которая тут же строго меня отчитала: «С жиру не бесись! У других мужья пьют-бьют-дома не ночуют-на шее у жен сидят, а ты за своим, как за каменной стеной. Постыдилась бы со своими обидами!»
И мне, действительно, стало стыдно…
Неблизкие «близкие» люди
Удивительно, но вместо того, чтобы хоть раз восстать против его диктата или воспротивиться его беспричинным вспышкам агрессии, я продолжала искать ему оправдания. И всегда их находила — даже тогда, когда, например, он поставил мне ультиматум: «Либо ты работаешь, либо занимаешься воспитанием детей». Или тогда, когда, увидев меня вечером за мольбертом, он сказал: «Я смотрю — у тебя времени на всякую ерунду хватает. А вот у моей мамы и сестер каждая свободная минута уходит на дом и детей».
В конце концов, в угоду ему я сначала бросила свою работу, потом перестала рисовать. Дело дошло до того, что я даже боялась попадаться к нему на глаза с книжкой в руках, чтобы не выслушивать монологи о моем «бесцельном времяпрепровождении».
И что бы он ни говорил мне, я – повторюсь — всегда пыталась понять его мотивы. Видимо, крепко мне в детстве вбили в голову, что «к близким людям надо относиться с пониманием». Вот я и загоняла себя в положение вечно виноватой. А он, словно нарочно, растравлял это мое чувство вины.
Наорет, например, на меня за якобы плохо подогретый суп (хотя я подогрела его так, как обычно) и тут же добавляет:
— Ну, почему даже дома я не могу побыть в тишине и покое? Неужели так трудно понять, что я на работе выматываюсь, чтобы ты с детьми ни в чем не нуждалась?
Потом он идет спать, а я от обиды слезы на кухне глотаю.
Однажды после подобной сцены я позвонила домой и сказала маме, что больше так не могу жить, что я уже теряю себя, что жизнь моя превратилась в сплошное «подай-принеси» и поэтому я хочу уйти от мужа.
Она, перебив меня на полуслове, сказала, как отрезала:
— Я уже говорила тебе, что ты с жиру бесишься. Но даже если бы Алексей был в сто раз хуже, то и тогда любая порядочная женщина, жена и мать терпела бы его ради детей!
Уходя уходи…
Фраза мамы меня просто добила. Мой комплекс вины стал невыносимым: ведь, действительно, вокруг меня тысячи и тысячи женщин живут в худших условиях, терпят настоящих монстров, лишь бы их дети росли при родных отцах, а я думаю только о себе!
После того разговора я надолго замкнулась в своих переживаниях и покорно сносила все выходки Алексея. Но, видимо, чаша терпения однажды все же переполнилась и в один из дней, неожиданно даже для себя самой, я ему объявила:
— Леша, извини, но я от тебя ухожу.
Я ожидала от него криков, угроз, даже спекуляции детьми, но вместо этого он вдруг… расплакался и прошептал:
— Не бросай меня… Я без тебя пропаду!
И, знаешь, мне его так жалко стало, прямо до слез, а себя я почувствовала в этот миг настоящим чудовищем – неблагодарным и жестоким.
Ника замолчала, а потом горько добавила:
— Вот и живу теперь «ради детей», «с жиру» не бешусь, с пониманием к любимому мужу отношусь…
Послесловие
С того разговора прошло много лет. Семья Ники переехала по новому адресу, но никому из своих знакомых она его не сообщила. Как и не дала новый номер своего телефона.
И вот месяц назад на выставке я случайно встретила Алексея. Остановились, перебросились дежурными приветствиями и вопросами. Я, естественно, поинтересовалась, как там Ника.
Леша недовольно поморщился и ответил:
— Да я давно о ней ничего не слышал.
Потом пояснил:
— Понимаешь, ушел я от нее, как только дети выросли. Ну, не мог я больше эту преснятину терпеть. Тоска зеленая, а не жизнь. Была Ника-зажигалочка, а стала обычная серая клуша. Не женщина, а какое-то отупевшее существо – без эмоций, без задора, без увлечений и интересов. В конце концов, от хороших жен мужья не уходят.
Произнеся это стереотипное клише, Леша заторопился в другой павильон, но я успела все же его окликнуть:
— А как ваши дети? Внуки, наверное, уже есть?
Алексей махнул рукой:
— Одна внучка есть. Но с детьми отношения ни у меня, ни у Ники не заладились. Как только дочки самостоятельными стали, сразу из дома на квартиры съемные съехали. А младшая даже заявила, что ей надоело жить «на кладбище». Это про свой-то отчий дом так сказать, неблагодарная! Я, может, с их матерью только из-за них и жил, а они — вон как...